Оно зарычало так громко, что стропила дрогнули, и Эмбер поняла, что должна была сделать то, о чём говорила. Ей следовало бы пойти в туалет.

Контейнер с полки сорвался и рухнул рядом с ней, распыляя промышленный очиститель на её штаны, но несколько капель попали ей в глаза. Она потерла глаза, и боль стала лишь сильнее. Тело дрожало, но она заставила себя остаться неподвижной. Она видела, на что способны эти зубы. Эти когти. Что они сделали с Квентином за мгновение.

Она не двигалась, опасаясь, что это может дать ему повод для атаки. Но, судя по всему, оно было вполне способно к рациональному мышлению. И, возможно, она могла бы это использовать, правда?

Когда рычание прекратилось, она собрала всю свою храбрость и тихо спросила:

— Ты закончил?

Оно завершило осмотр и снова повернулось к ней.

— Только начинаю, — ответило оно.

Она этого боялась. Его пасть раскрылась, и зубы вытянулись, увеличившись ещё на два дюйма.

— Освободи меня, — произнесло оно, как будто давая ей последний шанс, в ту же секунду, как она заметила движение краем глаза.

Демон взвыл, отлетев в угол, когда чёрная соль обрушилась на него, словно ураган.

Эмбер, не в силах ничего сделать, закрыла глаза и поспешно прикрыла лицо, готовясь к удару, но неожиданно почувствовала, как её поднимают с пола. Квентин поднял её, и она мгновенно обвила его руками и ногами, не желая отпускать, цепляясь за него, как за единственное спасение. Они пронеслись через лестницу, приземлились в коридоре и выбежали через заднюю дверь, чем она успела наполнить легкие воздухом, чтобы закричать. Когда она наконец-то вскрикнула, было слишком поздно. И немного неловко.

Глава 9

Это убийство добротой занимает гораздо больше времени, чем ожидалось.

— надпись на футболке

Он не остановился. Пока она держалась за него мёртвой хваткой, изо всех сил старась не потерять сознание, Квентин донёс её до своей машины. Подойдя к пикапу, он открыл заднюю дверь и аккуратно усадил ее на заднее сиденье. Но ее руки всё ещё цепко обвивали его, как будто она боялась отпустить последнее, что удержало её в этом мире.

Он позволил ей оставаться в его объятиях несколько минут. Квентин уткнулся лицом в её волосы и обнял Эмбер с той же силой, с какой она держалась за него. Но затем, словно очнувшись, он мягко отстранил её и указал на дорожную сумку.

Его глаза всё ещё оставались совершенно чёрными, но тьма постепенно отступала, превращаясь в тонкие чернильные нити, сквозь которые начали проявляться глубокие кобальтовые оттенки радужки.

— В сумке есть одежда. Придётся порыться, чтобы найти спортивные штаны. У них есть завязки, так что, думаю, они подойдут.

Она опустила взгляд. Чистящее средство пропитало ее штаны, источая резкий, едкий запах. На рубашке Квентина темнело влажное пятно — после ее отчаянной попытки, по-видимому, слиться с ним воедино.

Но прорванная куртка и рубашка теперь были распахнуты, обнажая часть ее бюстгальтера. Покраснев, Эмбер быстро отступила назад и поспешно попыталась прикрыться разорванной одеждой, тщетно скрывая смущение.

Он заметил куртку лишь сейчас. Как только его взгляд упал на зияющую дыру в том, что, надеялась Эмбер, не было его любимым элементом одежды, его глаза снова начали темнеть, едва заметно — эмоции явно брали верх. Он снова притянул ее к себе и, не раздумывая, порвал одежду, проверяя ее на предмет повреждения. Его рука скользнула по животу, ребрам, по…

— Я в порядке, — сказала она, отстраняя его руки и пытаясь застегнуть куртку. Ее щёки пылали от стыда, мокрые от слёз, едкого чистящего средства и черной соли. Она едва ли могла представить, как они теперь выглядят.

Он схватил ее за руки и спросил:

— Почему, черт возьми, ты это сделала?

Она всхлипнула, прежде чем ответить:

— Я пыталась выяснить, чего оно хочет.

Он резко потянул ее к себе, и их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

Он был воплощением ярости, когда спросил:

— Какого черта ты заставил Руна так меня держать?

Она попыталась вырваться из его хватки, но не смогла.

— Ты… Ты меня слышал?

— Я тебя слышал.

Он снова дернулся, но сделал это так, чтобы не причинить ей вреда. Это было больше для вида. Его мышцы и сухожилия напряглись от усилия, усилия, которое, как она представляла, было рождено скорее из его желания не причинить ей вреда, чем наоборот.

— Я все слышал. Я просто ничего не мог с этим поделать.

Его челюсть сжалась от гнева, он отпустил ее, словно испытывая к ней отвращение.

— Ты не имела права так поступать.

— Я знаю, — прошептала она, чувствуя, как тяжело прозвучали эти слова. Она вторглась в его разум. Без разрешения, без приглашения. Когда-то она поклялась, что никогда не сделает этого. Но теперь… У него были все причины для ярости. С другой стороны, она тоже могла бы злиться.

— Я понимаю. Я не имела права. Но ты не имел права скрывать от меня то, что с тобой произошло. Не после всего, что мы пережили вместе. Ты просто исчез.

Ее голос сорвался, и она вернулась к сумке, чтобы найти что-то подходящее. Через несколько мгновений она вытащила футболку и пару серых спортивных штанов на шнурке и начала снимать свою одежду.

— Ты оставил меня. — Она сняла свою футболку, не заботясь больше о том, что он видел или не видел. Очевидно, она была ему неприятна. Она боролась с предательской дрожью нижней губы, когда натягивала его футболку. Она была бежевой с надписью Голубое Солнце и китайскими иероглифами под ней.

— Они забрали тебя, да, и я даже не могу представить, через что ты прошел, но ты решил просто исчезнуть, даже не поговорив со мной. — Она скинула сапоги и отбросила их в сторону. — Без забот. Даже не попрощавшись. — Она стянула трусики и леггинсы с бедер и бросила их на пол. Ее кожа покраснела там, где чистящее средство успело впитаться.

Она не переживала, что кто-то ее заметит. Окна в его машине были настолько темными, что любой наблюдатель должен был буквально прижаться к стеклу, чтобы что-то увидеть. Внутри было темно, прохладно и безопасно.

Он сел в машину и закрыл дверь, заставив ее переместиться. Но в кабине было так много всего — аптечка, арбалет, книги, папки с документами и ноутбук. Она положила часть вещей на пол, пока он схватил сумку, чтобы